Мелодии белой ночи

Открылась программа камерных концертов в Органном зале.

Поразительнее совпадение! — сегодня, 18 февраля весь фестивальный день был в той или иной мере посвящён медиа, и в частности — кино- и театральной музыке. Откликаясь на этот негласно найденный тон, в 17 часов в Органном зале прошёл камерный концерт памяти Сергея Соловьева. Совсем недавно ушедшего режиссёра вспоминал Алексей Гориболь: он вёл концерт со свойственным ему обстоятельным красноречием, в своей любимой манере переходя от рояля к микрофону и обратно.

Жанр концерта памяти ушедшего друга всегда очень особенный: здесь трудно соблюсти баланс между сентиментальным творческим вечером и тоном профессионального концерта. Здесь же, среди фотографий режиссёра и романсов его любимого кинокомпозитора Исаака Шварца, среди вздымающихся белых занавесок на петербургских дачах и пронзительных мелодий рождается та особенная пронзительная интонация, которая выводит вечера памяти на какой-то чуть более высокий, исповедальный уровень.

Символично, что первый концерт памяти Соловьева прошел именно в Сочи, который, как заметил Алексей Гориболь, не только является столицей российского кинематографа, но и местом премьерных показов многих знаковых фильмов Соловьева.

На экране — туманные перелески, пустынные ленинградские улицы, поразительной белизны и нежности лицо совсем юной Татьяны Друбич; кадры из лучших фильмов Соловьева — знаменитого «Сто дней после детства» и «Мелодий белой ночи» о несложившейся истории любви между японской пианисткой и дирижером в исполнении Юрия Соломина.

Расстрелянные дождем цветы, кеды, взлетающие в белое небо голуби, полощущиеся на ветру ветви; романсы Шварца на стихи Пушкина, особенная пронзительность киномузыкальной интонации, когда на экране, кажется, не происходит ровным счетом ничего — а в горле почему-то стоит ком, и ничем его, этот ком, не унять. Это поразительное свойство режиссерского умения из ничего делать поэзию, а композиторского чутья — одной пронзительной интонацией воссоздать целый ряд сложносочиненных, запутанных эмоций и непроизносимой рефлексии.

— Слушай, пойдем, может, выпьем по пятьдесят грамм водки? — произносит проходящая мимо слушательница, как и все, пробегающая на следующее событие — спектакль «Кроткая» по Достоевскому.

И, кажется, ее можно понять.