На Зимнем фестивале искусств прошла премьера спектакля Павла Сафонова «Ибсен. Recycle».
Вслед за суперпопулярной в Сочи «Фантастической Кармен» режиссер Павел Сафонов представил на юбилейном фестивале свое новое творение, созданное также с Юрием Башметом. В спектакле «Ибсен. Recycle» он обратился к двум пьесам норвежского драматурга – знаменитой «Пер Гюнт», известной большинству благодаря одноименной сюите Эдварда Грига, и менее известной «Бранд». Драматург Егор Зайцев соединил их в единую историю о герое, который осужден на казнь за свои злодеяния, но не испытывает ни страха, ни раскаяния. Попав не то в пыточную, не то в палату сумасшедшего дома, герой подвергается испытанию со стороны правительства. Для того, чтобы наказанный смог осознать свою вину и признаться в грехах, ему вводят специальную сыворотку, вызывающую галлюцинации и сновидения. Этот герой одновременно и Пер Гюнт, и священник Бранд, и пророк (как он сам себя называет) – переход из одной личности в другую происходит почти незаметно. Основой спектакля стала сюжетная канва «Пер Гюнта»: герой якобы в своем воображении проходит длинный путь, встречает новых людей, познает мир, ищет счастье, но слишком поздно понимает, что оно всегда было рядом. Но никакого хеппи-энда: в финале Пер погибает от рук возлюбленной Сольвейг, которая, отчаявшись ждать, стреляет в него из ружья.
Очевидно, что режиссер мыслил этот спектакль как вневременную трагедию, выражаемую максимально абстрактно и статично. Но актерский состав время о времени добавлял пафос и жуткую патетику в каждые фразы – Пер Гюнт/Бранд был уж очень криклив и драматичен, а главные женские образы – Мать (Анна Банщикова) и Сольвейг (Ольга Ломоносова) не были яркими и внимание не зацепили. Главным плюсом данной постановки была ее сценография (художник – Денис Сазонов), подчеркивающая ту самую условность каждой сцены.
Музыку к спектаклю написал белоруско-германский композитор Валерий Воронов – постоянный участник Зимнего фестиваля и один из педагогов композиторского Департамента. Сонорно-сонористическая партитура с обилием ударных инструментов (большой барабан, там-там, коробочка, вибрафон) жила своей жизнью и единства со сценическим действием, увы, не образовала. Складывалось ощущение, что эта крепкая профессиональная музыка с использованием новейших исполнительских приемов создавалась отдельно от спектакля – в ней почти не было пауз или лирических тем, позволяющих персонажу выйти один на один со зрителем. И, конечно, весьма странно, что в спектакле о Пер Гюнте вообще не прозвучала хоть одна угадываемая тема из сюиты Грига – даже как аллюзия. Особенно эта отсылка просилась в заключительной сцене, в которой Сольвейг, застрелившая Пер Гюнта, в беспамятстве качает его на руках и напевает колыбельную. Впрочем, возможно, такова была идея режиссера и композитора – уйти от конкретики и создать подлинно новую интерпретацию сюжетов Генрика Ибсена. Что у них, собственно, и получилось.
Comentarios